Виктория Юхно:
Здравствуйте, Сергей.
Вы - успешный автор, книги которого пользуются большим спросом, пишущий на пост-апокалиптическую тематику. Ваши миры притягательны для читателей своей загадочностью, а ваша таинственность будоражит воображение поклонников. Сами вы военный, как известно, в седьмом поколении. Расскажите, пожалуйста, как собственно началась ваша литературная деятельность? Как вдруг получилось, что вы стали писать, что послужило предпосылками для этого?
Сергей Тармашев:
Случайно получилось. Никогда не планировал ничего подобного.
Виктория Юхно:
Почему для творчества была выбрана именно тема катастроф и пост-катастрофической реальности? Чем эта тема привлекательна именно для вас? И что из этого вы хотите показать-описать для всех тех, кто будет читать ваши книги, на чем именно сделать акцент?
Сергей Тармашев:
Не понимаю сути этого вопроса. Почему нет? Чем эта тема хуже иных?
Виктория Юхно:
Насколько сильно влияет ваша прежняя служба и ваша настоящая работа на ваше творчество? И как они совмещаются в целом между собой, что для вас сейчас приоритетнее?
Сергей Тармашев:
Я пишу боевые сцены, зная, что это такое на самом деле. В отличие от множества других. Это к вопросу о влиянии. Если говорить о приоритетах, в настоящее время книжное направление превалирует как более перспективное.
Виктория Юхно:
На тему пост-апокалипсиса написано много книг, создано немало серий, взять те же Зоны Смерти, Метро, Сталкер. В чем-то они весьма схожи между собой, в чем-то отличаются. Почему вы решили создать свой собственный мир, свою вселенную, а не примкнуть к какому-то из уже существующих миров?
Сергей Тармашев:
Мне не интересны чужие миры, я в состоянии создавать свои. Не вижу смысла примыкать куда-либо, чужие серии и без меня себя отлично чувствуют.
Виктория Юхно:
Мир Ареала весьма схож с миром Сталкера, да вы и сами говорите, что основа у них одна. Однако же сам Сталкер вас не привлекает, хотя очень многим хотелось бы увидеть вашу книгу в этой серии. Возможно ли такое?
Сергей Тармашев:
Мир Ареала схож с миром «Пикника на обочине» легендарных Стругацких. И то – далеко не во всем. Со Сталкером общего гораздо меньше, впрочем, это виднее тем, кто увлекается Сталкером. Мне эта серия не интересна, поэтому я не буду в ней работать.
Виктория Юхно:
Вообще же, Ареал очень похож атрибутикой и внешним оформлением на Зону Отчуждения. Расскажите, пожалуйста, в чем же разница между мирами, и в чем схожесть?
Сергей Тармашев:
Что такое Зона Отчуждения?
Виктория Юхно:
В каком направлении в дальнейшем собираете развивать мир Ареала - идти ли по проторенной дорожке или же будете стараться как можно больше абстрагироваться от этого сходства, создать что-то кардинально другое?
Сергей Тармашев:
Не понял вопроса. О каком сходстве идет речь? Я делаю «Ареал» так, как считаю нужным. И впредь буду продолжать делать его именно по этому принципу.
Виктория Юхно:
Как происходит сама работа над книгами? Что является для вас вдохновением при написании, что поддерживает ваш интерес к тому, о чем пишете? Сколько правок проходят тексты перед тем, как окончательно вычистятся от "блох" и отправятся в издательство?
Сергей Тармашев:
Я сажусь за книгу и пишу ее до тех пор, пока не закончу. Без перерывов и выходных. Для меня это работа, и меня в свое время учили, что работу необходимо делать качественно. Правка у меня всегда одна, после того, как текст готов, я перечитываю его полностью и устраняю шероховатости. Издательство не имеет право меня редактировать, это особо оговорено в договоре.
Виктория Юхно:
Вы говорили, что первые две книги цикла "Древний" никогда не будут обнародованы. Естественно, у читателей сразу появляется огромный интерес "что там может быть написано такого, что еще может удивить-шокировать", однако вы предпочитаете не отвечать на эти вопросы, аргументируя тем, что этому материалу, который никогда не увидит свет, уделяется слишком много внимания. А кто вообще решает, что может "увидеть свет", а чего лучше не издавать вообще?
Сергей Тармашев:
В первую очередь я, это главная инстанция. Помимо этого есть еще целый ряд определенных причин, которые учитываются. Люди зачастую могут мыслить плоско, вроде того «да чем еще меня можно удивить». И не понимают, что удивлять их никто не собирается. Текст может не быть обнародован по совершенно иным причинам. Например: существующее на сегодняшний день в стране законодательство, правительственная политика, анти-национальный международный курс и так далее. Мне виднее, что имеет смысл опубликовывать, а что – нет. Однако именно сейчас мы с представителями нескольких родственных силовых структур обдумываем целесообразность обнародовать небольшую часть предыстории «Древнего». Возможно, в этом будет смысл.
Виктория Юхно:
Не секрет, что узнаваемые элементы в книгах поднимают как интерес к книге, так и ее популярность. Это касается как персонажей, так и каких-то элементов декораций, антуража. Взять тот же "Ареал", основанный на повести Аркадия и Бориса Стругацких - выбросы, упоминаемые у вас, не имеют отношения к "Пикнику", но живо напоминают небезызвестную серию и игру S.T.A.L.K.E.R.. Как вы относитесь к тому, что читатели будут постоянно сравнивать такие и подобные этому моменты?
Сергей Тармашев:
На каждой книге серии «Ареал» указано, что она предназначается для поклонников жанра, созданного «Пикником на обочине». Это и делалось ради того, чтобы читатели могли сравнивать и делать выводы.
Виктория Юхно:
Сами читатели ваших книг - в какой степени вы ориентируетесь на выражаемые ими интересы при создании новых книг или миров? Отслеживаете ли реакцию читателей на книги, вступаете ли в дискуссии с читателями с целью объяснить недопонятые моменты?
Сергей Тармашев:
Я никогда не ориентируюсь на чьи-то интересы. Я пишу собственные миры, в них я отражаю свой личный взгляд на положение вещей. Реакцию читателей я стараюсь отслеживать, как и любой автор. Надо же понимать, насколько востребована твоя книга. Однако в дискуссии я вступать ни с кем не собираюсь. Ибо дискуссия означает спор, а спорить тут не о чем – я лучше знаю, что и как должно быть в МОЕМ мире, который я создал. Если кому-то не нравится, он может написать свою книгу, в которой все будет так, как хочется ему. Я же делаю свои миры так, как считаю нужным. Другое дело – это объяснить кому-то недопонятые моменты. Я стараюсь всегда отвечать на такие вопросы, ведь это означает, что читатель заинтересован миром, значит, он именно тот, для кого я пишу. Но не стоит путать ответы на вопросы, т.е. прояснение ситуации, с дискуссией, т.е. бесполезной тратой времени в спорах. Мои миры именно такие, какие есть. В них все правильно и без ошибок. Если кто-то считает иначе – ему не ко мне.
Виктория Юхно:
Вы утверждаете, что романтики в наше время быть не может, однако в своих книгах стараетесь показать не мрачный безнадежный конец, а подающее надежды некое начало, хоть и омраченное предыдущими событиями. Похоже, что вы противоречите сами себе - это ли не романтика?
Сергей Тармашев:
Вопрос не понятен. Где романтики быть не может? В жизни? В фантастике? На какие именно мои слова вы ссылаетесь? Укажите источник, я не понимаю, о чем речь. Если о жизни – в ней нет романтики. Если о фантастике – так на то она и фантастика, в ней может быть всё, и есть место для всего.
Виктория Юхно:
Как вы в целом оцениваете сегодня успех вашего творчества? Не хотелось ли бы вам, оглядываясь на уже созданное, что-то исправить, возможно, что-то привнести или же наоборот, убрать, переставить акценты?
Сергей Тармашев:
Я ничего не хочу переделать. Я никогда не жалею о сделанном. Я сожалею лишь о том, что не сделал. Творческий успех на данный момент я оцениваю как удовлетворительный. У многих он гораздо хуже, однако всегда есть кто-то, кто впереди. Есть, к чему стремиться.
Виктория Юхно:
Вы сказали, что писать в соавторстве не будете, поскольку это для тех, у кого трудно с идеями, а у вас их достаточно. Соавторство для вас невозможно ни в каком виде, даже как писатель-критик?
Сергей Тармашев:
Мне это не интересно. Жаль терять столько времени впустую, я мог бы использовать его с большей отдачей – например, написать еще одну книгу.
Виктория Юхно:
Современная литература порой не просто отражает какие-то тенденции развития нашего общества, но и является своеобразным зеркалом настроений, надежд и побуждений. Должна ли литература в целом нести какие-то зачатки разумного-доброго-вечного, или же больше следовать желанию масс "хлеба и зрелищ", щекоча остротой событий восприятие читателей?
Сергей Тармашев:
Интересно, а кто ответит на этот вопрос фразой «да, надо дать пиплу то, что он хавает»? Любой писатель скажет вам, что литература должна нести в себе смысл, и даже учить людей чему-либо. Другой вопрос – а как на самом деле они делают? Говорят-то все одинаково. Что касается лично меня, то тут за меня ответят мои книги. Я не сделал ни одной такой, в которую не были бы заложены серьезные мысли и пища для раздумий. Это, кстати, одна из причин, по которой я не пишу в чужие серии. У нас мысли разные, т.к. мы сами разные. За исключением, разумеется, тех серий, в которых вообще нет мыслей.
Виктория Юхно:
Ваши книги были в номинационных списках некоторых конвентов - Роскона, Звездного моста - однако сами вы на фестивали фантастики не приезжали. Впереди у нас два конвента, Роскон с 31 марта по 3 апреля, проходящий в Москве, и Интерпресскон с 6 по 9 мая, проходящий в Санкт-Петербурге. Могут ли ваши читатели надеяться увидеть вас там?
Сергей Тармашев:
Впервые обо всем этом слышу, новость для меня. Я не писатель, я военный, и потому в местной бюрократии не сведущ. Если пригласят – приеду, мне не сложно. Сам же я не стану этим заниматься, так как просто не знаю, что, где, как и так далее. А делать то, в чем не смыслишь, не в моих правилах. В отличие от многих других писателей. Это, кстати, еще одна из причин, почему я не пишу в чужие серии.
Виктория Юхно:
Спасибо за интервью. Остается пожелать вам удачи и успеха в дальнейшем творчестве, а вашим читателям – интересных и ожидаемых книг, продолжающих развитие ваших миров.
Сергей Тармашев:
Пожалуйста.
